Общий зал --->

Первое, что сделал Доменико, оказавшись в комнате - свалился на кровать и закрыл глаза. Провалявшись так минут пять, юноша резко сел, похлопал ресницами, подтянул к себе один из чемоданов и, выудив из него чистую одежду, проскользнул в ванную комнату, напоследок обернувшись к застывшему у окна Эрику:
- Ужинать будешь? Если да, закажи нам чего-нибудь и спускайся. Я буду через пятнадцать, - господин Марко изучал обстановку комнаты и параллельно размышлял о том, насколько здесь задержится, - нет, двадцать минут.
Помолчав еще немного и уже стянув с себя рубашку, Доменико добавил:
- Если у тебя какие планы, можешь под меня не подстраиваться. Но ужин закажи, и пусть его принесут сюда.
По сути, нашему герою абсолютно не хотелось, чтобы Эрик куда-то уходил. Во-первых, с ним было спокойнее. Во-вторых, его персона нравилась Доменико все больше и больше, что не могло не иметь значения. Ну и в-третьих, без Эрика было бы совсем печально. На этих рассуждениях юноша таки повернул кран и опустился на край ванны, задумчиво глядя в стену. Странное чувство не оставляло его. То ли он был обижен на всех тех тварей, которые посмели его кинуть, то ли и вправду подозревал что-то неладное. Во всяком случае в этом городе он чувствовал себя совершенно беспомощным, и это совсем не радовало.

Выползать из теплой ванны совершенно не хотелось. Доменико полностью погрузился в воду, оставив на поверхности только изящный нос и время от времени улыбался, пуская такие же радостные пузырьки. Ненужная сегодня одежда была кинута в корзину (служанка этим должна заниматься, а не благородные доны, типа его), тем самым вершая пирамиду великих планов на сегодня. Послышался стук в дверь, тихий голос Эрика, что-то говорившего вошедшему, и приглушенный звон посуды. Всего минута ушла на извлечение непокорной тушки из воды, переодевание ее в раздобытую одежду, попытку высушить волосы и открывание двери. Впрочем, конкретно открывание оной было наиболее эпичным зрелищем из всего, что мог предоставить юноша критическому взору своего спутника. Доменико, отличающийся невероятной грациозностью, в порыве голода совершенно не отличался внимательностью. Голод тот мог быть совершенно разнообразный, но чем больше была его конкретика, тем нетерпеливей становился Доменико. Ныне голод достигал своего апогея в самом обыденном из возможных смыслов. Но мы отвлеклись от главного. Довольный и вполне счастливый юноша бодро прошагал к двери, резко распахнул ее, наклоняясь вперед, к Эрику (к кому же еще?), и...
- Эрик! Я... - маленький аристократ и не догадывался, что у туфлей и мокрого пола могут быть столь недоброжелательные отношения. Не успев дотянуть фразу хотя бы до середины, Доменико бесконечно изящно подскользнулся и рухнул носом вниз прямиком на трехклятом пороге, не успев сделать в сторону околачивающегося у вкуснейшего ужина парня даже парочки самостоятельных шагов.

Фееричный полет навстречу полу занял столь ничтожный отрезок времени, что Доменико даже не успел обидеться на находящегося слишком далеко Эрика, потому рухнул молча. А вот за вполне комфортабельное поднятие на ноги следовало поблагодарить отдельно. Немного удивленно уставившись на застывшего перед ним парня, юноша неуверенно протянул:
- Прости?..
Но... Все таки Эрик был не Алессандро. Даже близко. Если парень хотя бы пытался проявлять какую-либо заботу, то композитор и наставник Доменико забывал о ней напрочь. Любое падение поблизости попечителя заканчивалось строгим выговором типа: "Таким благородным созданиям как ты, даже думать не стоит о том, чтобы вести себя подобным образом! Только представь, что подумают о тебе в обществе!". Мальчишка поежился, не желая даже думать о подобном исходе событий. А тут - какое-никакое внимание, забота, интересуются еще о чем-то... Исходя из этих обстоятельств, Доменико внезапно для себя решил, что не поддаться соблазну с его стороны было бы просто преступно.
- Эрииик, - с милой улыбочкой протянул он, хлопая ресницами. - Раз уж ты так взволнован моим состоянием... Не мог бы ты заодно донести меня прямиком к ужину?
"Посадить в кресло и поцеловать в лобик", - мысленно закончил Доменик, улыбаясь еще веселее.

Доменико был счастлив. И пусть в ушах все еще немного звенело после падения, невероятное расположение Эрика умаляло все негативные стороны произошедшего. Кости были целы, нос не болел, зубы не ныли - значит и беспокоится не было смысла. Обнаружив себя в кровати, господин Марко ошарашенно улыбнулся, восхищенно восклицая:
- Мсье, будь я женщиной, я бы не помедлил женить вас на себе!
Да что уж скрывать, он
и сейчас был не прочь поступись подобным образом. Это маленькое приключение нравилось музыканту все больше и больше, он даже помыслить не мог о том, чтобы вернуться к повседневной жизни. Концерты, поездки и бесконечные репетиции - все это не терпелось оставить в далеком прошлом. Сев на кровати, юноша подождал, пока голова перестанет кружится, и позволил себе обрести серьезность.
- Прости, что так вышло. Да и я вижу, что ты голоден. Может уже приступим к трапезе? - ласково предложил Доменик, одарив Эрика самым благодарным взглядом, на который только был способен.

Не сказать бы, что Доменико ел медленно. Он вообще не ел. То ли смущенный, то ли растерявшийся Эрик выглядел так очаровательно, что юноше и кусок в горло не лез. Подперев подбородок рукой, Доменик с легкой улыбкой наблюдал за манипуляциями Эрика и наконец не выдержал.
- Хочешь, я с тобой поделюсь? Я совсем не голоден, правда, - ненавязчиво предложил он, тормозя падающего на подушки спутника. В этот момент он напоминал себе своего наставника. Наверняка тот с такой же снисходительной полуулыбкой наблюдал за мальчишкой, играющим его лучшие произведения.
- Кстати, какие у нас планы на завтра? - пианист так уверенно употребил это обобщающее определение, что любой нормальный человек удивился бы столь поспешному решению. Слишком мало они знали друг друга, чтобы превращать собственные планы в исключительно общие. Но Доменико, по всей видимости, данное обстоятельство ничуть не смущало.
- Я отправлюсь к заказчику, а ты? - продолжил расспросы юноша, косо поглядывая на собеседника. Чтож, эта фраза уже давала надежду на то, что для свободной жизни Эрика Ру еще не все потеряно.